Призрак кургана - Страница 81

Рюкзак… черная кожа, чем-то основательно набит.

Сумки и рюкзаки… они всегда привлекали Лизу. Там могло оказаться все что угодно: украшения, деньги… Или мусор.

Она еще раз оглянулась – не стоит ли кто за спиной? – и быстро вошла.

Распустила завязки на рюкзаке. Сверху лежали еще две бутылки минеральной воды. Дальше – куча мужской одежды. Свернутые фланелевые рубашки, пара джинсов, носки, шерстяной свитер. А на самом дне виднелось что-то светлое, похоже, какая-то коробка светлого дерева.

И что это такое? Табакерка?

Она достала старую, изрядно поцарапанную коробку, чтобы посмотреть, что в ней спрятано, и замерла.

Под коробкой блеснула сталь. Стальная трубка. Она не сразу поняла, что это.

Револьвер. На дне рюкзака лежал револьвер.

Она даже не дотронулась до него. Попятилась, как от змеи, сжимая в руке деревянную коробочку.

Ну нет, второй раз попадаться она не собирается. Ведь если дверь не заперта, значит, и хозяин где-то поблизости.

Выскочила из бунгало как ошпаренная. Снаружи по-прежнему никого не было.

Надвинула кепку и быстрым шагом, еле сдерживаясь, чтобы не побежать, дошла до опушки ясеневой рощи.

Остановилась, отдышалась и достала мобильник:

– Кент Клосс?

Он ответил громко и уверенно, но она почти прошептала в ответ:

– Лиза Турессон.

– Что ты хочешь?

– Мне кажется, я его нашла.

– В кемпинге?

– В бунгало. В последнем… я только что туда вошла, и…

Она замолчала.

В нескольких шагах от нее в тени ясеня стоял пожилой человек. Он почувствовал, что она на него смотрит, и поднял голову.

Лиза сначала не могла сообразить, где она его видела, а потом вспомнила. Несколько недель назад, на празднике солнцеворота. На пляже «Эландика». Он стоял на камне. На последнем в гряде уходящих в море валунов.

Старик отвел от нее глаза и быстро направился к бунгало.

И только сейчас она вспомнила, что не закрыла за собой дверь. Дверь так и осталась широко открытой, как сигнал предупреждения: здесь кто-то был.

Он скрылся в бунгало.

Лиза прижала к уху мобильник:

– Он здесь… он вернулся.

– Задержи его, – сказал Клосс. – Мы сейчас приедем.

Ничего себе… Задержи его. И как она, интересно, может его задержать?

Не прошло и полминуты, как старик появился на веранде.

– Я не могу его задержать. Он уходит.

– Останови! – прошипел Кент Клосс ей в ухо.

– Не могу.

Ни за что. У него револьвер в рюкзаке, а ей на сегодня хватит рисковать. И так выше головы.

Лиза зашла за дерево, чтобы старик ее не увидел, и посмотрела на маленькую, но тяжелую круглую деревянную коробку, которую так и держала в руке. На задней стороне какие-то пятна. Снюс – табачная жвачка. Или нефть. Или кровь.

Герлоф

И опять в летнем доме полно народу. Приехали Лена и Юлия со своими мужьями – провести пару недель с детьми на море. Они уже успели позавтракать, выпить кофе, и теперь дочери помогли Герлофу собрать чемодан. Так что делать было особенно нечего. Пора ехать.

Герлоф все утро поглядывал на телефон, но телефон упрямо молчал.

– Ну что, поехали? – спросил Ион Хагман.

Герлоф кивнул.

– В учреждение, – сказал он с грустной иронией.

Дочери промолчали.

И они уехали, Ион и Герлоф. Прощай, Стенвик, здравствуй, дом престарелых в Марнесе.

Герлоф смотрел на мелькающий за окном знакомый пейзаж. Лето для него кончилось.

Лом престарелых. Чисто вымытые стекла, пустая парковка слева от входа. Он вошел в вестибюль, никто его не встретил. Странно, подумал он. А почему странно? Время отпусков. Лобрая половина персонала в отпуске.

Но обитатели-то никуда не делись. Первым он заметил Раймонда Матссона – тот сидел за столом в кофейной комнате с каким-то мужчиной – должно быть, родственник. Не такой молодой, лет пятидесяти с хвостиком, но вполне может приходиться Раймонду внуком – Раймонду исполнилось девяносто семь лет.

– Ты завтракал, Раймонд? – спросил посетитель, наклонившись к уху старика.

– Завтра? Придешь завтра? Опять? – Раймонд с удивлением поднял голову.

– Ты не понял, Раймонд… – крикнул родственник. – Я спросил – ты ел сегодня?

Герлоф не стал дожидаться ответа и пошел дальше.

Что-то в этом было несообразное – молодой человек кричит на старика. Наоборот, должен сидеть и слушать, а Раймонд рассказывать про свою долгую жизнь. Все, что он узнал и чему научился за почти весь двадцатый век. От запряженных лошадьми телег до высадки на Луну. А может, Раймонду и нечем поделиться. Или он уже не может ничего рассказать.

А ты, Герлоф? Тебе-то есть что рассказать молодым?

Только то, что жизнь прошла быстро. Мелькали зимы и весны, годы и десятилетия. Те шесть недель, что он провел в своем доме в Стенвике, показались ему шестью минутами.

Он последовал за Ионом. Тот открыл дверь в комнату Герлофа и внес чемодан.

– Герлоф?

Он обернулся. Буэль, старшая сестра. Она ласково улыбалась. Лаже подмигнула заговорщически:

– Надоело там, на свободе?

Это у нее такая шутка. Герлоф кивнул:

– Сложил оружие.

– Вот видишь, ты сюда, а я отсюда. Мы с мужем в пятницу уезжаем в Прованс. Мне же тоже полагается отпуск, или как?

– Вот как! Что ж… желаю хорошо отдохнуть.

– А как ты? Хорошо провел время? Набрался сил?

– Да… чувствую себя неплохо. В деда удался.

– А дед тоже был такой большой и крепкий? Как ты?

– Не столько большой, сколько жилистый… – Герлоф взял разбег, чтобы рассказать историю. – Ему уже почти восемьдесят было. Взял лодку и поехал рыбачить к Бло Юнгфрун. Он-то море знал – позавидуешь. А тут не угадал. Начался шторм, и шлюпка его перевернулась. Но дед, даром что старик, мало того что доплыл ло острова, он еще и лодку за собой вытащил. Лег под лодку хотел огонь развести, а спички промокли. И провел он на острове, ни много ни мало, трое суток, пока шторм не стих и одежда постепенно не высохла. А как прояснилось, сел в лодку и погреб домой, в Стенвик. И ничего – даже не чихнул.