Призрак кургана - Страница 28

За окном становилось все темнее. Теперь, без слухового аппарата, никаких звуков он не слышал.

Заснул Герлоф мгновенно и сразу увидел сон: будто бы он в яркий солнечный полдень сталкивает в воду новенькую, пахнущую смолой и краской шлюпку в залив.

И тут он проснулся. Но разбудил его не ветер. Его разбудил настойчивый стук в дверь рыбарни.

Юнас

Он парил в закате, а под ним шевелилась бездна.

Юнас лежал на спине в резиновой лодке, как будто на надувном матрасе. Впрочем, почему «как будто» – это и был матрас. Он лежал, положив ноги на овальную трубку борта, и смотрел на медленно темнеющее небо. Нал горизонтом уже можно различить разгорающиеся звезды.

Здесь он свободен. Один в море, как потерпевший кораблекрушение моряк.

Хитроумный план сработал. В начале седьмого Юнас сел в машину с Матсом и двоюродными братьями. У взрослых не возникло ни малейших сомнений, что все четверо едут в Кальмар в кино. Как бы не так: Юнас доехал с ними только до кемпинга в Стенвике, чуть ли не в пределах видимости с виллы Клосс. Там ему пришлось вылезти, и Мате вручил ему деньги за билет в кино:

– Развлекайся, братишка!

Двоюродные братья покивали, поулыбались, Мате подмигнул, и машина укатила.

Юнас смотрел вслед, пока они не скрылись из виду, и даже немного дольше. Покачал головой и побрел к мосткам. Там толклись любители вечернего купания. Он сел на камень. Его внимание привлекла девочка примерно его возраста, высокая, с длинными, почти белыми волосами. Она сидела на подстилке с двумя подругами. Левочки болтали о чем-то, смеялись… И она ни разу не посмотрела в его сторону. Ни разу. Словно бы он человек-невидимка.

Ну и ладно. Юнас встал и побрел назад. На пляже у виллы Клосс было пусто, ни души. Хорошее место, осталось только найти, чем бы заняться, чтобы время не тянулось так мучительно долго.

Искупался. Долго плавал, а потом лежал под вечерним солнцем, пока не обсох. Поискал, не найдется ли чего на пляже. Нашел пару пустых картонных пакетов из-под молока необычного вида. Поднял один – немецкое.

Еще раз искупался. Солнце висело уже совсем низко над горизонтом, и вода, как ему показалось, стала прохладнее.

Обсох, надел шорты, вытащил из сарая резиновую лодку Катера и надел спаежилет. Можно погрести немного, а когда зайдет солнце, пробраться незаметно в свой флигель и лечь спать. Утром скажет: фильм замечательный.

Хороший план.

Он постоял на камне, удерживая лодку. Вода в проливе была глянцевой и спокойной. Ни ветерка. Никакой опасности. Хотя он знал – дно круто обрывается в нескольких метрах от берега, так что можно утонуть в двух шагах от спасительной суши.

Солнце зашло, и вода стала непрозрачной. Исчезло солнце, исчезло дно. Жутковато, но интересно.

Он столкнул лодку и начал грести вдоль берега. Весла маленькие и неудобные, но все же он добрался до места, где рыбаки ставили сети, и поплыл вдоль шестов. Где-то под ним колыхались водоросли, проплывали рыбы, громоздились камни – он, конечно, не видел все это, но чувствовал. Зов глубины.

Так он добрался до середины сетей, зачалил лодку за толстый деревянный кол и лег на дно. Загадочная черная бездна под ним, но вода по-прежнему напоминала зеркало. В ней отражалась лодка, сам Юнас, когда он перегнулся через борт, но что делается в пяти сантиметрах под поверхностью – различить невозможно.

Юнас улегся поудобнее на дно и наблюдал, как с каждой минутой темнеет небо. В просветах между облаками мерцали белые гвоздики звезд.

А они сейчас сидят в кино в Кальмаре, подумал он.

Они смотрят фильм, Мате и двоюродные. А он, Юнас, смотрит на звезды над островом. Странно, но зависти он не почувствовал, зависть уступила место покою и необычному чувству парения между морем и небом, почти невесомости. Сюда даже комары не долетали, и ничто не мешало ему наслаждаться новыми и необычными ощущениями.

Он закрыл глаза. Все спокойно, все темно.

Какой-то странный звук. Он поднял голову. Глухое постукивание, он не только слышал его, но и чувствовал через толстое резиновое дно лодки. То громче, то тише.

Катер, довольно большой, судя по звуку. Или баржа. Где-то в темноте завели дизельный мотор. Шум то нарастал, то становился тише.

Юнас протер глаза – оказывается, он задремал. Часов у него не было. Луна и звезды исчезли, ночное небо затянуто облаками.

Темень, хоть глаз выколи. Он посмотрел на юг, но и там было темно. Если это катер, то почему не горят бортовые и топовые огни?

Остров был еще темнее, чем море. Языки суши, окаймляющие залив, казались совершенно черными, если не считать россыпи огоньков в прибрежных дачах.

Внезапно донесся смех – вечеринка у взрослых, должно быть, в самом разгаре. Отец, тетя Вероника, дядя Кент и все остальные… сидят на веранде, пьют вино и едят барбекю, с которым возились весь день.

Может, стоит переночевать в лодке? Они допьют вино, доедят мясо, вернется машина из Кальмара… а где Юнас? Где Юнас? Кто-нибудь видел Юнаса? И он ни с того ни с сего станет для них самой важной персоной. Куда запропастился Юнас?

Ладно, пока можно еще немного погрести. К дальнему концу сети, так далеко он никогда еще не забирался.

Он старался грести равномерно и не сильно, чтобы не устать. Ему показалось, что дно лодки стало холодней. Посмотрел на волу – теперь все черно. Если вдруг в лодке появится течь, вряд ли он доплывет до берега, даже в спасательном жилете.

У него закружилась голова.

Наконец он догреб до последнего кола, удерживающего сеть. Из воды торчал только невысокий толстый пенек – глубина здесь порядочная. Толстые канаты и стальные цепи-растяжки удерживали кол в стоячем положении.