Призрак кургана - Страница 121

121

– Вот как? – Неожиданный помощник одобрительно покачал головой. – Это здорово! Здорово, что старые, заслуженные суда получают вторую жизнь. Хотите прокатиться?

– Да… в последний раз. В это лето, – поспешил добавить он.

– Тогда поможем. Или как, Михаель?

Мальчишка кивнул – без особенного энтузиазма. Ему, видно, поскорее хотелось вернуться на континент, к приятелям.

Они дружно взялись за дело, встали по обеим сторонам, ухватились за борта и напряглись.

– На счет три… – сказал отец. – Раз, два… три!

Лодка сначала медленно, потом все быстрее соскользнула в воду Герлоф даже испугался, что она уплывет в пролив без капитана – при таком-то ветре, но мужчина удержал ее за борт.

– Порядок, – сообщил он и вдруг внимательно посмотрел на Герлофа: – А как вы ее будете вытаскивать?

– Помогут, – успокоил его Герлоф. – Это сейчас никого дома не было.

Мужчина кивнул и пошел было к откосу, но Герлоф его остановил.

– Спасибо, – крикнул он вдогонку. – Вы здесь сняли дом? В поселке?

– Нет… мы путешествуем по острову. На машине. Хочу рыбарню купить поближе к воде. Вот эта… – Он кивнул на рыбарню Герлофа. – Эта не продается?

– Не знаю… не думаю. А вы откуда?

– Из Стокгольма. У нас квартира в Бромме, но мы любим путешествовать. Как отпуск, так за руль – ив путь на пару недель.

Хорошее дело.

Не просто с континента. Из Стокгольма. Герлофу было о чем с ним поговорить, но он воздержался. Сказал только:

– Лобро пожаловать… Понравилось вам на острове?

– Очень. Очень даже.

Он проводил отца с сыном взглядом, пока они не исчезли из виду.

Он остался на всем берегу один. Он и его «Ласточка».

Теперь нужна осторожность. С помощью палки он взобрался на отполированный водой валун рядом со шлюпкой и залез в шлюпку. Сначала правая нога, взяться за борт, чтобы не потерять равновесие, потом перенести левую.

Можно было бы взять весло и оттолкнуться, но шлюпка была уже почти на воде. Он слегка оттолкнулся палкой от ближайшего камня, и «Ласточка», слегка царапнув по дну уютно закачалась на воде. Он даже улыбнулся.

Герлоф не любил купаться. Лаже в те годы, когда был моряком, он избегал воды. И на мель свою баржу ни разу не сажал. Одна из его посудин сгорела в гавани, это правда, а другую он продал за полцены – построили мост, и грузовики постепенно вытеснили навигацию. Но на мель? Никогда.

Но сейчас у него не было намерения управлять шлюпкой. Пусть ветер делает свое дело. Герлоф с трудом поднял тяжелые весла и выбросил их на берег. Может, кому-то пригодятся.

Ветер должен вынести его на середину пролива. Если шлюпка не утонет еще до того.

Он поднял голову и посмотрел на темно-голубое небо. На запале, высоко над темной полоской континента, косо вырастала ярко-белая полоса. Военный самолет. Он вдруг сообразил, что ни разу в жизни не летал. Знал наизусть все закоулки Балтики, все заливы, меляки и гавани, а не летал ни разу.

Очень многие в свое время покидали остров – уезжали в Германию, Америку, даже Австралию. Или на восток, как Арон Фред. Но Герлоф никогда не покидал родного моря. Слишком предан он был жене и детям, чтобы взять и упорхнуть куда-нибудь в экваториальные воды. Какая разница – он не ощущал никакой несвободы. Любая гавань на Балтийском море напрямую связана со всеми портами мира. Хочешь – плыви куда угодно.

И вот он последний раз в жизни вышел в море.

Он опустил голову – вода уже поднялась выше елани. Гнутые доски обшивки, конечно, не успели разбухнуть и уплотнить микроскопические щели – так всегда бывает, когда спускаешь на воду посудину долго простоявшую на суше. Как ни шпаклюй, вода находит лазейки. Если бы «Ласточка» подольше простояла в воде, все его предприятие потеряло бы смысл.

Если бы Ион был рядом, он бы уже вовсю работал черпаком. Но Иона рядом не было.

Ветер ровно и методично гнал шлюпку в открытое море.

Он стал думать о смерти и удивился, что не почувствовал никакого страха. Наоборот, стало спокойнее. Может, и правда есть жизнь после этой. Он вспомнил летний день семьдесят лет назад, когда на марнесском кладбище услышал постукивания в гробу Эдварда Клосса. Три быстрых удара. Потом еще три. И все, кто был рядом, слышали.

Он всю жизнь возвращался время от времени к этой загадке, но ничего вразумительного в голову не приходило. Наверное, это был призрак Эдварда, который каким-то образом постучал в гроб, давая понять, что он недоволен обстоятельствами своей смерти.

А если и в самом деле смерть – не исчезновение, а переход в вечность, тогда приключения Герлофа могут и не закончиться в затонувшей «Ласточке». А вдруг он встретит там родных и близких? Эллу Иона, погибшего внука Йенса…

Он слез с банки и сел на елань. Его брюки, тщательно выглаженные с утра помощницей старшей сестры, тут же намокли. Наплевать.

На Эланде в таких случаях говорят: будь что будет.

Вода была холодной, и в памяти всплыла еще одна картинка с тех жутких похорон.

Холодные, запотевшие бутылки с пивом. Наверное, не теплее, чем вода, волосяными струйками просачивающаяся в шлюпку.

Бенгтссон тогда предложил ему бутылку пива. Герлоф точно не помнил, но, скорее всего, именно тогда он впервые в жизни попробовал спиртное.

Но почему это пиво было таким холодным? В теплый, даже жаркий день? Тогда же еще не было холодильников. Конечно, многие в конце зимы набивали погреба льдом.

А может, у могильщика был такой погреб на кладбище? Погреб со льдом – почему нет? Положил туда пиво – и оно холодное. В ящике или в бочке, чтобы удобней доставать. А скорее всего, мог использовать старую дренажную трубу под какой-нибудь кочкой.

121